Рецензия-размышление на монографию «Идея свободы. Право. Мораль (классическая и постклассическая философия права) / под ред. С.И. Захарцева. - М.: Юрлитинформ, 2020. – 288 с.»

2020 год порадовал ученых выходом в свет новой коллективной монографии по философии права. Изданная достаточно большим тиражом в авторитетном московском издательстве «Юрлитинформ» эта книга быстро стала популярной у читателей, снискала авторитет у специалистов. В какой-то степени она является продолжением фундаментальных работ В.П. Сальникова, С.И. Захарцева и Д.В. Масленникова, выпущенных годом ранее [21; 25]. И вот теперь названные ученые объединили вокруг себя большой коллектив как значимых, так и молодых исследователей, чтобы продолжить свои размышления о праве. 

  Поразмышляем с учеными и мы. Г.В.Ф. Гегель очень точно определил, что «государство — не механизм, а разумная жизнь самосознающей свободы, система нравственного мира». Государство не является ни комплексом институтов, занятых решением каких-либо утилитарных задач, ни совокупностью лиц, нанятых обществом, ни их ночным сторожем. Вне государства люди не могут быть гражданским обществом, а человек - личностью. Государство является воплощением абсолютной нравственной идеи, идеи абсолютного добра. Хотя и не может стать самой этой идеей. Вне отношения к идее абсолютного добра система политических институтов, какими совершенными они бы не представлялись, перестает быть государством, а свод законов перестает быть правом.

Можно согласиться с авторами рецензируемой монографии, что свободный человек в свободном государстве относится к праву как к «своему иному», воспринимает его не как внешнюю чужую силу, а как собственную ценность, разрушать которую неправомерным поведением недопустимо. И эта недопустимость задается ему какими-то более высокими основаниями, чем плоский прагматизм или страх перед государством и его силой. Соответственно, право может быть правом лишь в том случае, если оно несет в себе абсолютное содержание и это содержание в теоретической или практической форме открыто разуму.

  Авторы показывают, что абсолютное дано мышлению в трех формах: 1) в эстетической форме в качестве знания абсолютно прекрасного и выражения этого знания в образах чувственно данного; 2) в религиозной форме в качестве знания абсолютного добра, или абсолютного блага, определяющего нас к нравственной жизни (это знание основано на Откровении, выводящем нас за пределы рефлексирующего мышления в область веры); 3) в философской форме постижения абсолютной истины. И право является одним из путей причастности человека идее абсолютного, понятого как абсолютное добро. Сама эта причастность есть результат процесса различения человеком добра и зла. При этом реализуются все три формы мышления абсолютного, хотя и в различной степени, и по различным «поводам».

  В своем предельно абстрактном выражении право определяется как форма отношения одной личности к другой на основании всеобщей идеи свободы и заключается в признании Другого как равной мне и свободной личности. Отличие права от морали состоит в том, что для последней это признание является уже положенной предпосылкой межличностных отношений. Таковы, например, отношения в семье, где признание равенства и единства личностей сразу предполагается во взаимной любви ее членов. Но правовыми отношения между личностями оказываются только в том случае, если Другой не обязательно предполагается мною изначально как равная и свободная личность, однако я полагаю для себя благом именно так относиться к нему.

  При таких обстоятельствах, понятие права предполагает идею блага. Причем если исходить из универсальности норм права (а иначе и не может быть!), то возникает идея абсолютного блага, или абсолютного добра (что одно и то же). Право имеет также своей предпосылкой идею всеобщего равенства (или ценности) всех людей, независимо от их «качественных» отличий друг от друга. Право, далее, предполагает идею абсолютной свободы, понимаемой как высшая ценность и как высший императив всякого действия. Синтез этих трех идей (идеи всеобщего равенства, идеи свободы, идеи абсолютного добра) как раз и дает всеобщую идею права. При этом промежуточным синтезом является синтез понятий равенства и свободы, результатом которого выступает понятие личности.

  Мы полностью поддерживаем В.П. Сальникова, С.И. Захарцева и Д.В. Масленникова в том, что всеобщая идея права становится практической идеей лишь, когда она постигается мышлением и опосредованно определяет действия человека. Процесс постижения идеи абсолютного добра осуществляется человеком как процесс различения добра и зла. То есть рефлексивно, поскольку различение является рефлексивным действием. Право как форма различения добра и зла так относится к морали, как софистика в ее интерпретации Платоном относится к философии. Оно заключает в себе лишь форму постижения истины, безотносительно к тому, познается ли при этом сама истина и стремится ли вообще разум ее познать. Содержанием различения добра и зла является нравственность. В аналогии названных ученых это содержание занимает место философского мышления, постигающего истину и стремящегося к ее постижению. Право, будучи лишь формой, является, таким образом, чистой формой различения добра и зла. Причем право составляет только чистую форму различения добра и зла, в отличие от нравственности, которая содержит в себе и эту форму, и ее содержание. Значит, чистая правовая форма должна положить себе свое собственное содержание, своего рода «содержание формы». Такое содержание лишено какой-либо материальной предметности, а потому может быть только мыслью. В качестве реальности содержательность чистой формы может являться только как рефлексирующая мысль различения добра и зла.

  Рефлексирующая мысль права должна прежде всего определить для себя, с какой именно субстанцией она имеет дело. Другими словами, она должна определить онтологический статус права [5, стр. 3-14]: является ли право само по себе некоторой сущностью, заложенной в первоосновах бытия и каким-то образом транслируемой человеку, или же право является продуктом деятельности разума, результатом применения познавательной способности, в равной мере присущей каждому человеку, или же право можно понять, проанализировав особенности психологии человека, или же право является фикцией, всего лишь внешней формой для государственного произвола и т.д.? Следующим шагом должно стать исследование гносеологических оснований отношения человека к праву. А именно: как человек может познать эту правовую субстанцию, определяемые ею отношения причинности, и каким образом это знание транслируется в акт воли [2, стр. 112-117].

  Философия права, если она хочет быть философией, должна показать как всеобщее единство мышление и бытия, всеединство, несущее в себе начало абсолютной гармонии мироздания, раскрывает в себе определенность права и правового сознания. Она должна суметь спроецировать заключенные в этой всеобщей гармонии бытия начала права в исторические формы развития человека, общества и государства. Таким образом, философия права – это лишь дискурс перехода от philosophia prima, изучающей всеобщие начала, к позитивной теории права. Поэтому оставаясь строго в рамках своего предмета, философия права имеет предельно ограниченное содержание. Ограниченное именно задачами теоретического опосредования учения о всеобщем единстве мышления и бытия, с одной стороны, и основополагающих проблем онтологии права, гносеологии права, аксиологии права, антропологии права, логики права, этики и права, праксиологии права, правосознания, с другой стороны [9, стр. 7-26; 16, стр. 112-117; 22, стр. 195-203].

  Систему синтетических суждений, эксплицирующих предмет философии права, формирует процесс исследования единства мышления и бытия в истории философии. Поэтому история философии представляет собой теоретическую платформу самоопределения правовой мысли. В итоге исторического развития классической философии, определяющей логические основания философии права, снимаются все противоположности, составляющие диалектику развития единого бытия, и оно постигается как конкретное единство бытия и мышления, моменты различенности которого полагаются им самим как результат его деятельности. Конкретность всеобщего бытия означает то, что оно есть изначальный синтез, который сам в себе находит основания для своего аналитического различения в многообразие форм и моментов.

  Как пишут авторы, в теоретическом отношении понимание сущности бытия как абсолютной свободы требует развития философией своей логической формы, позволяющей мыслить единство субъективности и объективности как абсолютной духовной гармонии. Это является достижением классической философии и в ее высшем результате – достижением Гегеля: «Система Гегеля была последней исторической формой развития философии. Она заключает в себе всю предшествующую философию, снимает историческую форму в логической форме развития философии и благодаря этому указывает различие предмета философии и предмета положительных наук». Логическая форма философии является методом экспликации истинного содержания всего исторического процесса развития философии, современной формой philosophia prima.

  Истоки способности к такого рода спекулятивно-логическому мышлению заключены в первичности синтетического единства понятия по отношению к его аналитической различенности. Конкретизация (т.е. аналитическое различение) сущности бытия до понимания ее как сущности, имеющей нравственную природу, стало возможным с христианизацией философского мышления. Момент конкретности состоит здесь в различенности добра и зла. Однако сохранить единство, мысля эту противоположность и одновременно не впадая в дуализм, ведущий к апологетике зла, смерти, вообще «не-права», возможно лишь возвышая конкретность понимания сущности бытия до уровня понимания его как свободы.

  Свобода составляет высшее определение человека и высшую ступень понимания сущности бытия. В единстве этой свободы совпадает сущность всеобщего бытия и сущность человека – абсолютный минимум и абсолютным максимум. Только на теоретической основе, которая формируется спекулятивно-логической philosophia prima, дающей метод познания абсолютного как свободы и свободы как абсолютного, становится возможной современная разработка метафизического понимания права как воплощения абсолютного добра, воплощения абсолютной нравственной идеи в форме исторического развития свободы. Такое понимание не может быть возвратом ни к теории естественного права, любые попытки реанимировать которое сегодня воспринимаются как возрождение интеллектуальной архаики, ни к постулатам теории общественного договора, до настоящих дней доминирующим в позитивном праве (включая и действующую Конституцию Российской Федерации), ни к кантианству, являющемуся самым влиятельным направлением в зарубежной теории права.

  Конечная цель прочтения классической философии права авторам рецензируемой книги видится в том, чтобы актуализировать ее содержание, исходя из понятия абсолютной свободы и на этой основе разработать общетеоретические начала современной компрехендной теории права [9; 11; 12; 13; 14; 15; 17; 18; 19; 23; 52]. Названная теория, разработанная С.И. Захарцевым и В.П. Сальниковым снискала уважение и почитание как в России, так и за рубежом [1; 3; 4; 6; 7; 8; 29; 30; 31; 32; 34; 35; 36].

  В.П. Сальников, С.И. Захарцев и Д.В. Масленников в рецензируемой книге попытались объединить результаты исследований большого круга авторов, имеющих в значительной мере собственное, оригинальное понимание процессов становления историко-философского и историко-правового синтеза идей свободы, права и морали. В результате получилась интересная и содержательная работа, заслуживающая всяческого внимания. 

  В книге рассмотрены труды различных философов, юристов, политологов. В настоящей рецензии нам бы хотелось обратить особое внимание на труды Ф. Фукуямы, которые кажутся нам весьма актуальными и которые тоже понравились авторам книги.

  Мы полагаем, что навязывание нам западноевропейских политико-правовых ценностей – это уничтожение наших национальных традиций [42; 44; 45; 46; 47]. Восполнить их будет очень трудно, просто невозможно. Так зачем же их разрушать?  Навязываемая нам либеральная демократия может нормально функционировать и приносить желательные плоды лишь тогда, когда существует с разнообразными, в том числе отражающими национальные особенности, культурными навыками общества. «Закон, договор, экономическая целесообразность являются необходимым, – пишет Ф. Фукуяма, – но отнюдь не достаточным базисом стабильности и благосостояния. В постиндустриальный век они должны опираться на такие вещи, как взаимодействие, моральные обязательства, ответственность перед обществом и доверие, которые, в свою очередь, живут традицией, а не рациональным расчетом. В современном обществе все эти вещи не становятся анахронизмами, наоборот, они суть залог его успешного развития» [51, стр. 29]. Западные ценности навязываются России с помощью и, в первую очередь, США. Однако известно, и об этом пишут сами американцы, что «подлинная проблема Америки состоит в том, что жители страны не могут дать верную оценку своему обществу и его исторически сложившейся коммунитаристской ориентации» [51, стр. 29]. Они сами себя не способны верно оценить, в том числе определить, что в этом обществе составляет подлинную ценность, что ведет к прогрессу, а что к регрессу. А разве они могут понять, что для России хорошо, а что плохо? Что для россиян полезно, а что смертельно вредно?

  И еще один, важный с точки зрения авторов книги, момент. Это перспективы западных политико-правовых ценностей с позиций прогрессивных тенденций в моральном и социальном развитии. Здесь самое уязвимое место современной либеральной демократии – она может стать, – по мнению Фрэнсиса Фукуямы, – жертвой чрезмерного индивидуализма. И надолго. Особенно наглядно наблюдается указанная ситуация «в самой индивидуалистической демократии из всех, – пишет политолог, – в США». И он поясняет свой тезис: «Предпосылкой основания современного либерального государства было представление, что в интересах политического мира правительство не станет поддерживать каких-либо моральных требований со стороны религии и традиционной культуры. Церковь и государство должны были быть отделены друг от друга; необходим плюрализм мнений по поводу наиболее важных моральных и этических вопросов, касающихся окончательных целей или природы добра. Основной ценностью должна стать толерантность. Место морального консенсуса полагалось занять понятным законам и общественным институтам, обеспечивающим политический порядок. Такая политическая система не требовала от людей, чтобы они были особенно уж добродетельными, лишь бы они вели себя рационально и следовали закону в своих собственных интересах. Подобная экономическая система, идущая рука об руку с политическим либерализмом, требовала лишь того, чтобы люди принимали во внимание свои собственные долгосрочные интересы, которые заключаются в достижении результатов, оптимальных для общества, производства и распределения товаров» [50, стр. 21-22].

  Говоря другими словами, чрезмерный индивидуализм в США и других развитых странах либеральной демократии объективно детерминирован, без него этим странам не обойтись. Более того, по мнению западных политологов, общества, образованные на таких индивидуалистических началах, функционируют в XXI веке чрезвычайно успешно. Реальной альтернативы либеральной демократии сейчас нет. Собственные интересы индивида, по их мнению, менее благородная, но более стабильная основа для общества, чем добродетели. Стремление к коллективизму, к общинности всегда исторически было присуще русскому и всему российскому народу. А особенность «традиционного» русского понимания права и закона на протяжении всего исторического периода развития России определялась, да и сегодня определяется именно приоритетом коллективистского начала над индивидуальным. Духовно-нравственное объединение отдельных личностей в единое целое – отличительная черта российского народа. Благо человека, каждой личности с позиций мировоззрения российского гражданина выражается в большей степени в общем или общественном благополучии, чем в благополучии личном. Здесь принципиальное отличие отечественной русской традиции права от западноевропейской правовой традиции [48, стр. 62-81; 49]. Да, авторы книги как и мы согласны с мнением Фрэнсиса Фукуямы: «Утверждение власти закона – одно из самых великих достижений западной цивилизации» [50, стр. 22]. Но нельзя согласиться с его утверждением о том, что это «достижение, преимущества которого становятся тем более очевидными, когда мы имеем дело с такими странами, как Россия или Китай, которые его лишены» [50, стр. 22]. Нет, мы не лишены такого понятия в нашем сознании, как «власть закона». Но «власть закона» мы понимаем не по-американски, и не так, как понимают немцы, а по-своему, по-русски, по-таджикски. И здесь дело не в этимологии русского языка, а в российской национальной культуре, в политико-правовых традициях. Они иные, не такие, как в США или Западной Европе. Они не хуже и не лучше, чем у них, они российские, отечественные, национальные, своеобразные, самобытные.

  Авторы пишут, что можно согласиться с такими рассуждениями Ф. Фукуямы: «Но хотя формальный закон, а также сильные политические и экономические институты являются необходимыми, самих по себе их еще недостаточно для того, чтобы гарантировать преуспевание современного общества. Нормальная работа либеральной демократии всегда зависела от наличия определенных культурных ценностей, принимаемых обществом [50, стр. 22]. И эта верная мысль позволила В.П. Сальникову, С.И. Захарцеву, Д.В. Масленникову и другим авторам еще больше усомниться в ряде других идей того же Ф. Фукуямы и его последователей. В России именно стремление к коллективизму, в противовес индивидуализму, всегда было такой культурной ценностью, принимаемой обществом. Стремление к индивидуализму – это атрибут западных традиций, и вряд ли это стремление будет принято обществом и станет выступать отличительной чертой российского народа. Тогда просто не будет России, это будет уже не Россия. Все должны четко осознавать разницу между отечественными национальными политико-правовыми традициями и теми, которые россиянам, да и нам навязываются с Запада.

  Здесь, безусловно, необходимо также объективно оценивать интеграционные процессы, происходящие в рамках тенденции политико-правовой глобализации. Ф. Фукуяма по этому поводу пишет так: «Глобальная конвергенция политических и экономических институтов становится все очевиднее. Напротив, большая часть уходящего столетия была временем глубокого идеологического размежевания общественных систем. Монархия, фашизм, либеральная демократия и коммунизм яростно сражались за первенство в политической сфере, а в экономике государства вступали на расходящиеся пути протекционизма, корпоративизма, свободного рынка и централизованного планирования. И тем не менее сегодня практически все развитые общества либо уже имеют либерально-демократические институты, либо пытаются их учредить, а в хозяйственном плане многие разворачиваются к рынку и ориентируются на участие в глобальном капиталистическом разделении труда» [51, стр. 13].

Интеграционные процессы, в социально-политической сфере в значительной степени активнее и глубже, чем, например, в сфере искусства, художественной литературы, быта и т.д. Это определяется более универсальными свойствами политики и права, которые по своим формальным критериям наднациональны и лишь содержание может иметь некую национальную специфику. Однако эта национальная специфика может оказывать и оказывает весьма существенное влияние на все стороны жизни общества и государства, в том числе и на экономику [10, стр. 49-54; 24]. Влияние это оказывается в первую очередь через политико-правовую традицию, да и культуру в целом. По мнению Ф. Фукуямы, в формировании экономической, или как он говорит промышленной политики, важная роль принадлежит культуре. Именно культура позволяет успешно реализовать и достигать намеченные цели. И «между способностями правительств разных стран планировать и осуществлять промышленную политику существует серьезный контраст, – пишет Ф. Фукуяма. – Этот контраст определен как культурой, так и различными политическими институтами и историческими условиями. Французы и японцы, скажем, имеют долгую государственную традицию, американцы всегда были антигосударственниками – соответственно, существует громадная разница между выучкой и прочими качествами людей, составляющих их национальные бюрократии. То, что результатом данного обстоятельства оказывается столь же громадная разница в качестве стратегического планирования и управления, вряд ли должно кого-то удивлять» [51, стр. 34].

  «Не менее бесспорные культурные отличия существуют и в типе и уровне коррупции, – подчеркивает американский исследователь, – характерных для той или иной нации. Искушение коррупцией является принципиальной проблемой любой промышленной политики, опасностью, которая способна омрачить перспективу любых положительных эффектов от ее применения. Очевидно, что устоять перед этим искушением могут только те страны, где одним из исторических столпов общества является честное и компетентное чиновничество» [51, стр. 34]. Очень часто в том или ином государстве принимаемые решения в области, в том числе экономической политики, в большой степени зависят не от особенностей местной экономики, а от особенностей местной демократии, политико-правовой культуры в целом. По мнению Ф. Фукуямы, «значение госсектора экономики может принципиально меняться в зависимости от культуры…, необходимость в государственном вмешательстве всегда будет зависеть от конкретной культуры и социального устройства» [51, стр. 37].

  Иными словами, определяя в том числе и экономическую политику для того или иного государства, важно учитывать его национальные особенности, то есть не только обычный капитал и ресурсы страны, но и ее социальный капитал, человеческий ресурс, ее политико-правовую культуру. Экономические действия, как можно видеть, не всегда движимы мотивами, которые считаются экономическими в узком их понимании. Любая стратегия, в том числе и экономическая, должна строиться с учетом национального культурного наполнения общества. Вот как это определяет Фрэнсис Фукуяма: «Макроэкономическая стратегия, каков бы ни был взгляд на этот важный инструмент развития всегда должна вырабатываться с учетом политического и культурного контекста» конкретного общества и государства [51, стр. 46].

  Глобализация в современном мире существенно влияет на состояние национальной политико-правовой культуры в целом. Следует отметить, что «элемент надгосударственности» – это ни что иное, как элемент наднациональности. Явление наднациональности возникает, как правило, в тех случаях, когда государства вынуждены подчиняться. Происходящие в мире процессы, связанные с глобализацией, влекут за собой не только позитивные результаты, но и таят в себе очень опасные, порой непредсказуемые для национального общества и государства, перспективы. Вплоть до утраты национальной идентичности, индивидуальности культуры и политико-правовых ценностей, да и самой суверенности, в том числе государственного суверенитета. Следовательно, для процессов глобализации, взаимного проникновения должны быть какие-то пределы, если мы не хотим окончательно потерять свое индивидуальное лицо, свою идентичность, свой национальный менталитет, и не превратиться в каких-то социальных клонов [27, стр. 219]. Авторы монографии в своих работах отстаивают идею суверенной российской идеологии и суверенной русской философии права [20; 26; 33; 40; 41; 43].

  В целом в поле современной политико-правовой мысли Запада В.П. Сальников, С.И. Захарцев, Д.В. Масленников и другие авторы книги видят определенное размывание разделительных границ между методологическими школами и течениями, получившими развитие в ХХ веке: аналитической и экзистенциально-феноменологической методологией, марксизмом, постмодернистскими течениями в праве.

  Следует также согласиться с учеными в том, что в своем существе мировоззренческая позиция современной политико-правовой теории – это во многом позиция Просвещения, избавившегося от натурализма, т.е. учитывающего социальную, экономическую, политическую и правовую воплощенность разума.

  При этом мы полностью поддерживаем авторов, что постепенное нарастание влияния гегелевского политико-правового наследия и его актуализация в современных практически-ориентированных правовых дискуссиях не является чем-то случайным. Резкое усложнение политических, социально-правовых, экономических процессов в современном обществе требует нового, более высокого уровня, правовой теории. Стремясь к его достижению, современные правоведы вынуждены сегодня и будут вынуждены завтра снова и снова обращаться к работам Гегеля: «Феноменологии духа», «Науки логики» и «Философии права».

  Ознакомление с рецензируемой книгой показывает, что ее базой стала монография В.П. Сальникова, Д.В. Масленникова и С.И. Захарцева  «Логос права: Парменид – Гегель -  Достоевский. К вопросу о спекулятивно-логических основаниях метафизики права» [25]. И это здорово, поскольку указанная монография действительно является фундаментальной и значимой для философии права России.

  Получилась и рецензируемая книга. Она уже стала известной и популярной в России. Не сомневаемся, что станет известной и за рубежом. Поднятые в книге идеи об Абсолютном добре в контексте свободы, права и морали вызывают интерес и поддержку. А поскольку среди ее авторов есть как всемирно известные ученые, так и молодые специалисты, искренне желаем последним смело покорять научные вершины.

 

 

Главный научный сотрудник отдела теоретических проблем современного государства и права
Института философии, политологии и права им. А. Баховиддинова
Академии наук Республики Таджикистан, доктор юридических наук

профессор кафедры гражданского права юридического факультета Таджикского национального университета,
Заслуженный юрист Республики Таджикистан, доктор юридических наук, профессор

профессор кафедры гражданского права юридического факультета
Таджикского национального университета, доктор юридических наук
Опубликовано в журнале  «Правовая жизнь» октябрь-декабрь 2020, №4 (32). С.247-259. 

 

 

 Использованная литература

 

1. Баранов В.М. Российская книга по философии права и юриспруденции на английском языке. Рецензия-презентация монографии С.И. Захарцева и В.П. Сальникова (The Philosophy of Law and Legal Science. Newcastle upon Tyne: Cambridge Scholars Publishing, 2018. 270 p.) // Юридическая наука и практика: Вестник Нижегородской академии МВД России. – 2018. – № 1 (41). – С. 304-307.
2. Бачинин В.А., Сальников В.П. Правовая реальность в контексте цивилизации и культуры. Методология причинного анализа: Монография / Под ред. В.П. Сальникова. – СПб.: Фонд «Университет», 2005. – 224 с.
3. Богатырев Д.К. От логоса к праву. Захарцев С.И., Масленников Д.В., Сальников В.П. Логос права: Парменид – Гегель – Достоевский. К вопросу о спекулятивно-логических основаниях метафизики права: монография. – М.: Юрлитинформ, 2019. – 376 с. // Вестник Русской христианской гуманитарной академии. – 2020. – № 1. – С. 352-360.
4. Борзова Е.П., Покровский И.Ф. Замечательная публикация в Кембридже уникальной книги. Рецензия на монографию С.И. Захарцева и В.П. Сальникова «Философия. Философия права. Юридическая наука» (М.: Юрлиинформ, 2015. 264 с.) и ее перевод: (S.I.Zakhartsev, V.P. Salnikov. The Philosophy of Law and Legal Science. Newcastle upon Tyne: Cambridge Scholars Publishing, 2018) // Мирполитикиисоциологии. – 2018. – № 2. – С. 188-192.
5. Гаджиев Г.А. Онтология права (критическое исследование юридического концепта действительности). – М.: Норма: ИНФРА-М, – 320 с.
6. Галиев Ф.Х., Раянов Ф.М. Когда рецензию писать не только приятно, но и почетно. О книге С.И. Захарцева и В.П. Сальникова «Философия. Философия права. Юридическая наука», переведенной на английский язык и изданной в Кембридже: Zakhartsev S.I., Salnikov V.P. The Philosophy of Law and Legal Science. Newcastle upon Tyne: Cambridge Scholars Publishing, 2018. 270 p. // Правовое государство: теория и практика. – 2018. – Т. 2. – № 52. – С. 206-208.
7. Дворецкая Е.В., Кузнецов Э.В. Сохраняя величие предмета. Рецензия на монографию С.И. Захарцева и В.П. Сальникова «Философия. Философия права. Юридическая наука» // Юридическая наука: история и современность. – 2016. – № 11. – С. 193-197.
8. Загоруйко К.Ф. Захарцев С.И. Некоторые проблемы теории  и философии права / Под ред. Сальникова В.П. – М.: Норма, 2014. – 207 с. // Социальные и гуманитарные науки. Отечественная и зарубежная литература. Серия 4: Государство и право. Реферативный журнал. –  –  № 1. – С. 21-24.
9. Захарцев С.И. Некоторые проблемы теории и философии права / Под редакцией В.П. Сальникова. - М.: Норма, 2014. – 208 с.
10. Захарцев С.И. Экономика и право: проблемы соотношения // Правовое поле современной экономики. – 2012. – № 8. – С. 49-54.
11. Захарцев С.И., Сальников В.П. Как познать право? Мы предлагаем компрехендный подход // Правовое поле современной экономики. – 2015. – № 9. – С. 17-30.
12. Захарцев С.И., Сальников В.П. Компрехендная теория познания права // Юридическая наука: история и современность. – 2015. – № 8. – С. 11-26.
13. Захарцев С.И., Сальников В.П. Компрехендная теория познания права // Мониторинг правоприменения. – 2019. - № 4. – С. 4-13.
14. Захарцев С.И., Сальников В.П. Компрехендная теория права – новая теория познания правовой реальности // Вестник Таджикского национального университета. Серия социально-экономических и общественных наук. – 2016. - № 2/5(207). - С. 183-188.
15. Захарцев С.И., Сальников В.П. Лев Толстой еще об одной грани компрехендной теории познания права // Мир политики и социологии. – 2019. – № 6. – С. 168-177.
16. Захарцев.С.И., Сальников В.П. О теории и философии права // Теория государства и права в науке, образовании и практике: Монография / Ю.Г. Арзамасов, В.М. Баранов, Н.В. Варламова и др.; пред. ред. совета Т.Я. Хабриева. Институт законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве Российской Федерации; Московский государственный юридический университет им. О.Е. Кутафина (МГЮА). – М.: Юриспруденция, 2016. – С. 112-117. – в кн. 480 с.
17. Захарцев С.И., Сальников В.П. Познание права через компрехендный подход с помощью афоризмов // Вестник Института права Башкирского государственного университета. – 2020. - № 1(5). – С. 5-12.
18. Захарцев С.И., Сальников В.П. Право как ремесло или новая грань права в контексте компрехендной теории // Юридическая наука: история и современность. – 2019. – № 5. – С. 162-166.
19. Захарцев С.И., Сальников В.П. Программирование жизни общества и отдельных людей как грань права в контексте компрехендной доктрины // Мир политики и социологии. – 2019. – № 7. – С. 189-194.
20. Захарцев С.И., Сальников В.П. Размышления об основах русской суверенной философско-правовой идеологии // Юридическая наука: история и современность. – 2020. - № 2. - С. 183-194.
21. Захарцев С.И., Сальников В.П. Философия и юридическая наука. - М.: Юрлитинформ, 2019. – 424 с.
22. Захарцев С.И., Сальников В.П. Философия права как философско-специализированная наука // Мир политики и социологии. – 2015. – № 11. – С. 195-203.
23. Захарцев С.И., Сальников В.П. Философия. Философия права. Юридическая наука. - М.: Юрлитинформ, 2015. – 264 с.
24. Захарцев С.И., Сальников В.П. Что отличает человека русской культуры от любого другого: философско-правовой взгляд  // Юридическая наука: история и современность. - 2016. - № 1. - С. 23-40.
25. Захарцев С.И., Масленников Д.В., Сальников В.П. Логос права: Парменид – Гегель - Достоевский. К вопросу о спекулятивно-логических основаниях метафизики права. - М.: Юрлитинформ, 2019. – 376 с.
26. Зорина Н.В., Клименко О.А., Мирзоев А.К., Прокофьев К.Г., Сальников М.В. Идея свободы в суверенной идеологии права: аксиологический и нравственно-правовой аспекты // Мир политики и социологии. – 2018. - № 11.
27. Идея свободы. Право. Мораль (классическая и постклассическая философия права): Монография / Под ред. докт. юрид. наук С.И. Захарцева; И.А. Ананских, И.Н. Грибов, С.И. Захарцев, Н.В. Зорина, И.Р. Исмагилов, О.А. Клименко, О.Ю. Лежнева, С.Ф. Мазурин, Б.В Маков, Д.В. Масленников, А.К. Мирзоев, П.А. Петров, Е.А. Поливко, К.Г. Прокофьев, О.В. Пылева, В.П. Сальников, М.В. Сальников, Ф.О. Чудин-Курган. – М.: Юрлитинформ, 2020. – 288 с.
28. История философии права: Монография / Альбов А.П., Баранов В.М., Идрисов З.Ш., Масленников Д.В., Пешков А.И., Ревнова М.Б., Сальников В.П., Сальников М.В., Сотникова Н.Н., Чеговадзе Л.А.; ответственные редакторы: А.П. Альбов, Д.В. Масленников, В.П. Сальников. – СПб.: Юридический институт (Санкт-Петербург), Санкт-Петербургский ун-т МВД России, 1998. – 640 с.
29. Керимов А.Д., Масленников Д.В. Научная работа петербургских правоведов в перспективе суверенной философии права // Мониторинг правоприменения. – 2019. - № 4. – С. 14-18.
30. Керимов Д.А. В развитие дискуссии о философии и праве. Рецензия на монографию С.И. Захарцева и В.П. Сальникова «Философия. Философия права. Юридическая наука» – М.: Юрлитинформ, 2015. – 264 с. // Правовое поле современной экономики. – 2015. – № 1. – С. 78-85.
31. Керимова Т.В. Классическая монография о философии и праве. Рецензия на монографию С.И. Захарцева и В.П. Сальникова «Философия. Философия права. Юридическая наука» М.: Юрлитинформ, 2015. 264 с. // Юридическая наука: история и современность. – 2016. – № – С. 168-172.
32. Комаров С.А., Хабибулин А.Г. Новая работа петербургских ученых по философии права // Теория государства и права. – 2020. – № 1 (17). – С. 193-208.
33. Морозов А.И., Прокофьев К.Г., Сергеева А.Ю. Институт семьи как нравственно-правовая ценность (к вопросу о суверенной правовой идеологии как основании семейного права Российской Федерации) // Юридическая наука: история и современность. – 2019. - № 12. - С. 107-114.
34. Покровский И.Ф., Гук А.И. Когда философия и право снова вместе. Рецензия на монографию С.И. Захарцева «Некоторые проблемы теории и философии права» / Под ред. В.П. Сальникова. – М.: Норма, 2014. – 208 с. // Мир политики и социологии. – 2015. – № 7. – С. 184-190.
35. Покровский И.Ф., Исмагилов Р.Ф., Гук А.И. Действительно, философия и право снова вместе в исследовании современных научных мыслителей. Некоторые идеи по поводу рецензии Д.А. Керимова и монографии С.И. Захарцева и В.П. Сальникова «Философия. Философия права. Юридическая наука». – М.: Юрлитинформ, 2015. – 264 с. // Юридическая наука: история и современность. – 2015. – № 9. – С. 196-200.
36. Раянов Ф.М., Галиев Ф.Х. Поздравляем с выходом новой фундаментальной книги. Рецензия на монографию С.И. Захарцева и В.П. Сальникова «Философия и юридическая наука». М.: Юрлитинформ, 2019. 424 с. // Правовое государство: теория и практика. – 2019. – № 1 (55). – С. 181-188.
37. Русская философия права: Антология / Авторы-составители: А.П. Альбов, Д.В, Масленников, М.В. Сальников; автор и руководитель проекта В.П. Сальников. Издание второе, дополненное. – СПб.: Санкт-Петербургский ун-т МВД России, Алетейя, 1999. – 438 с.
38. Русская философия права: философия веры и нравственности: Антология / Составители А.П. Альбов, Д.В. Масленников, А.И. Числов, С.В. Филиппова; автор и руководитель проекта академик В.П. Сальников. – СПб.: Алетейя, 1997. – 399 с.
39. Сальников В.П., Масленников Д.В., Сальников М.В. Институты права в идее абсолютного Добра // Государственно-правовые институты современного общества: Сборник статей к Всероссийской научно-практической конференции, посвященной 100-летию Республики Башкортостан (г. Уфа, 14 декабря 2018 г.). Отв. ред. Ф.М Раянов. - Уфа: БашГУ, 2018. – С. 32-40.
40. Сальников В.П., Масленников Д.В., Захарцев С.И., Морозов А.И. Ценностное основание суверенитета (к вопросу о суверенной государственно-правовой идеологии) // Юридическая наука: история и современность. - 2019. - № 11. - С. 149-162.
41. Сальников В.П., Масленников Д.В., Захарцев С.И., Сальников М.В. Развитие идеи абсолютной свободы в классической русской философии как источник суверенной философии права // Юридическая наука: история и современность. - 2019. - № 12. - С. 185-193.
42. Сальников В.П., Романовская В.Б., Сальников М.В., Романовская Л.Р. Религиозные и иные духовные традиции как защита от угрозы деградации общества // Юридическая наука: история и современность. - 2015. - № 7. - С. 173-179.
43. Сальников В.П., Масленников Д.В., Захарцев С.И., Прокофьев К.Г., Морозов А.И. Принцип суверенности государственно-правовой идеологии и философии права // Мир политики и социологии. – 2019. - № 9.
44. Сальников М.В. Западная традиция права: политико-правовые ценности и идеалы // Мир политики и социологии. – 2013. - № 10. – С. 170-191.
45. Сальников М.В. Общецивилизационная правовая культура и наднациональная политико-правовая традиция // Юридическая наука: история и современность. – 2013. – № – С. 179-194.
46. Сальников М.В. Политико-правовая интеграция: национальные правовые традиции // Мир политики и социологии. – 2013. - № 11. – C. 183-199.
47. Сальников М.В. Политико-правовая традиция: итоги и размышления // Юридическая наука: история и современность. – 2015. – № – С. 170-188.
48. Сальников М.В. Эволюция отечественной политико-правовой традиции: некоторые проблемы соотношения статического и динамического начал // Правовое поле современной экономики. – 2013. – № 9. – С. 62-81.
49. Сальников М.В., Вележев С.И., Тищенко А.Г. Отечественная и западная политико-правовые традиции: сравнительно-правовой аксиологический анализ // Вестник Санкт-Петербургского ун-та МВД России. – 2004. – № 4(24). – С. 29-31.
50. Фукуяма Ф. Великий разрыв / Пер. с англ., под общ. ред. А.В. Александровой. – М.: АСТ: Ермак, 2004. – 464 с.
51. Фукуяма Ф. Доверие: социальные добродетели и путь к процветанию / Пер. с англ. – М.: АСТ: Ермак, 2004. – 688 с.
52. Zakhartsev S.I., Salnikov V.P. The Philosophy of Law and Legal Science. Newcastle upon Tyne: Cambridge Scholars Publishing, 2018. – 270 р.